Космопол [Cosmopol] - Марек Фальзманн

— Вряд ли это что-нибудь даст, — прохрипело чудовище. — Он… он не поддается психофизическому воздействию. Нужно его немедленно унич…

Станков выстрелил два раза, и на полу остались два алых пятна.

— Уничтожить? — засмеялся он.

— Черт побери, кто вы такой? — вскрикнул мужчина в халате лаборанта.

— Киборг, — сказал Станков. — Но прежде чем меня переделали, я был человеком, как и вы, до того, как попали на Планету Упырей… ведь вы все там побывали, верно?

— Но я — человек! — крикнул лаборант, не сводя глаз с оружия.

— Ну? Братцы, сбрасывайте-ка шкуры и покажите, что там у вас под ними…

Они ринулись на него. Будь он человеком, погиб бы. Но он не был человеком. И потому погибли они.

Перезарядив излучатель, он присел на единственное кресло, оставшееся чистым, набрал на пульте видеофона номер центра Космопола.

Когда экран засветился и дежурный офицер вылупил глаза (он увидел часть комнаты, где произошло побоище), Станков сказал:

— Лейтенант Станислав Мак-Ласки докладывает: агентура чужаков на Земле ликвидирована. Передайте это четвертому департаменту.

Офицер откозырял, но не отключился. Станков его понимал. Как-никак четвертый отдел, центр контрразведки, находился в ведении самого Генерального Секретаря ООН, и даже в самом Космополе мало кому выпадал случай увидеть своими глазами агента «суперсекретчиков», тем более за работой.

— Может быть, выслать патруль? — неуверенно предложил офицер, едва не прижавшись к экрану носом.

— Спасибо, сам справлюсь! — Станков выключил видеофон.

На следующий день, одетый в просторное кимоно, выспавшийся, целеустремленный, он вышел в больницу. Она была все еще оцеплена солдатами, репортеры газет и видео сходили с ума, безуспешно пытаясь проникнуть внутрь хотя бы на минуточку. В лифте Станков встретил офицера, с которым разговаривал вчера.

Увидев профессора, офицер стал белее стены — а стены там были белоснежные — и, силясь проглотить слюну, тихо сказал:

— Я все видел! Ужасно! Если вся эта планета населена такой пакостью… то ее нужно уничтожить, как вы уничтожили тех восьмерых упырей…

Станков, не ответив, покинул лифт.

В процедурной, куда он спешил, лежали все три его товарища по несчастью.

Хотя все они были еще слабыми после операции, когда из черепных коробок у них извлекли вживленные чужаками кристаллы, троица усмехалась в предвкушении разговора.

— Куда?! — преградил ему дорогу высокий врач с лицом аскета и суровыми серыми глазами.

— Мои коллеги! — показал он на выздоравливающих.

Только теперь врач не узнал его и уступил дорогу, сказав:

— Вижу, ты не растерялся. Выдержал! Ну, и как там твои катушки, Киборг? — хлопнул он по плечу Станкова, а в глазах у него светилась заслуженная гордость, маскировавшаяся улыбкой.

— Искрят, когда дождь собирается! — подмигнул Станков. — Кстати, вы могли бы сделать меня более стойким к внешним воздействиям. Уж поверьте, я побывал в форменном пекле…

— Ты ведь должен был выглядеть и ощущать, как человек, но вместе с тем быть суперсуществом, почти машиной, — врач вздохнул и стал серьезным. Разумеется, если ты хочешь, мы тебя немедленно вернем в прежнее человеческое состояние…

— Только не сейчас. У меня еще парочка дел на других планетах…

— Понимаю. Только не давай себя убить… — шепнул врач и пошел прочь.

Мак-Ласки, он же Станков, оскалил свои пластиковые зубы в беззвучной волчьей улыбке и громким шепотом же произнес:

— «Хорошо, папочка! — сказал Пиноккио своему отцу-столяру. Но он был сорванцом и потому хлебнул приключений досыта…»

Потом он обернулся к своим коллегам и крикнул:

— Привет, орлы, как ваши головушки?

— Порядок! — Томмс погрозил ему пальцем. — Паршивец, так ты держал коллегу за болвана? Мне уже все донесли…

Услышав это, Калина и Адамс удивленно покосились на него.

— Well, my boys… Не моя вина, что все мы работаем в одной фирме, сказал Мак-Ласки.

— Черт меня побери! — Калина расхохотался, за ним Адамс и Томмс.

— Ничего себе цветочки! — крикнула санитарка, вбегая в палату.

— Что тут за шум?

— Это не цветочки, милостивая госпожа, — улыбнулся Мак-Ласки. — Этот цвет Космопола!